Category: авто

Category was added automatically. Read all entries about "авто".

летчик

Андрей Тавров (в день рождения поэта)

БАБОЧКА

Марианне Ионовой

Почти что есть
минуя вещи
доносишь весть
помимо речи

вот волк вот сад
вот дрозд и вдох и буква
идут назад
в уста без уст без звука

туда где шум
иссяк дыханья
зайдя за край за ум
за иссяканье

и вещь что нет
за человека
влетит на зов на свет
раскроет веко

вот выдох вдох
ты телом — между
ни тварь ни бог —
уста надежда

на гроб на лоб на крест
прянь недотрога
сгущаясь в луч собравшись в свет
почти что в око

и содрогнется
мертвец вчерашний
вздохнет вернется
живой всегдашний

и пыль вставала
у дальней хаты
скулила бабка
и шли солдаты

зерно всходило
жена рожала
все было там же
где исчезало

лети же тварь —
до букв до рук до твари
зальет янтарь
твой глаз едва ли

глоток ничто
без пальцев арфа
вход в решето
в омеге альфа

отсюда
https://stihi.ru/diary/syrnick1/2024-03-07
летчик

Андрей Тавров

ЗВЁЗДНАЯ ОДА

Воздушная могила, звёздный холм!
Зачем бежит по небу света поезд
и светит соль под локтем и крылом
и видно ангелов, как паруса, по пояс?

Я в чистоте, я в высоте, в холме.
Ступни босой — на свете дробном оттиск,
и я лежу там, чтобы жить вовне,
я там рождаюсь, как удод-уродец.

Не говори, что — веер, что — крыло,
не говори — павлиний глаз, но — сетка:
глаз человечий. Боже, как светло!
Как часто их мерцанье, тьма как редко!

Зарытый в холм, закутанный до глаз
в слова: близнец и рыба, рысь и вымысл —
прищурься, как на мех, на твердь, где жив алмаз,
прессуя глаз и мозг, чтоб высь вознёс и вынес.

Какая тишина! Какой Атлант
всё перепутал, жёрнов не удержит,
и тот всё валится за край, за кант —
из-за горы другой встаёт и брезжит.

Полней плыви! Невнятно — кто плывёт,
то ль палуба с босой ступнёй вдоль Крита,
то ль та любовь, что зиждет холм и флот,
смещается в висках, под небо глаз зарыта.

Кто там летел? И кто кого принёс?
Я больше верю чуду Воскресенья.
Холмы стоят, зарытые до слёз
навстречу хлопку и хлопку мгновенья.

Покинь свой холм, ребро из ста лучей,
войди в сгущённые до дудочки потоки,
чтоб плыл корабль и сохнул след ничей,
стократный, стрекозиный, долгоокий.

Здесь взять нельзя. На этом и стоят
дающая земля и отдающий светом
и вывернув овчиной свой наряд
гремучий свод и шёпот в небе этом.

отсюда
https://metaphysis.narod.ru/things/tavrov/tavrov_2.htm
летчик

(no subject)

* * *
«Не из жил вещества, а из одной огранки…»
(А. Тавров)

Не с ветлы сизый шёлк сошёл,
но един для семи времён
корень – глиной и камышом
гравирован и огранён;

не ветлы посекло листву
белым днём, ледяной крупой –
отрешённость по старшинству
проступила, как свет скупой.

Не успело тепло – зима.
Пропустила молва: как так
необученными взяла –
к засекреченным на чердак…
10.11.20
летчик

Андрей Тавров

(...третий день... книга "Часослов Ахашвероша" открылась на с. 63):

***
Дай ощупаю клетку грудную,
чтобы ребра ее перебрать,
чтоб, нагнувшись над краем, вживую,
руки врыть, как крота, в виноград.

Что и выскажешь, шевельнувшись
во всю клеть, как одним языком,
сам собой, словно телом минувшим
и безруким дельфиньим прыжком?

и кого тогда вместе творили —
землю с дроком иль небо в плечах?
Двинь язык, словно холм на могиле,
чтобы Лазарь проснулся в лучах.


PDF
https://russgulliver.narod.ru/tavrov_10.pdf
летчик

Андрей Тавров (12.03.1948 — 21.09.2023)

Борис и Глеб, страстотерпцы

Едва друг из-за друга выступая,
как сдвинутая карта иль страница
из-под страницы, смысл приоткрывая,
два всадника уходят из столицы.

Как будто сдвинули собою реку
и поле с черным деревом и птицей,
как будто бы пора открыться снегу
из-за горы и уток вереницы.

Как будто бы пора уже открыться
не только красной гриве из-за белой,
но высвободиться и проявиться
душе из-за натруженного тела.

Блаженной — из-за смертного, как роща,
как колокольня смотрит из-за клена,
мужчина из-за девы, как пороша
из-за окна, простор из-за полона.

Лучи к земле идут слегка наклонно,
вниз головой, как бабочка из темной
выходит куколки и как дитя из лона
приходит в мир прозрачный и огромный.

Два князя скачут, жизнью выступая
друг из-за друга, кровом из-за крова,
как кровь и роща, цветом совпадая
и телом отделяя речь от слова.

Так выступает смерть из краткой жизни
и небо из-за купола простого,
далекий брод из-за глубокой сини,
единорог из бора золотого.

Так едут пристальной стеклянной рощей,
и Днепр блестит, словно спина дракона.
Двоятся буквы, их сливает почерк,
и тень одна спускается со склона.
летчик

Андрей Тавров

"Мне кажется, что как 20-й век начался с Первой мировой войной, так и наш 21-й начинается только сейчас — с этой смазанности всего, утраты волчком его вертикали; воздух смыслов кажется проеденным фантастической злой молью и зияет пустотами. Не забуду, что Антоний Сурожский, например, духовный деятель выдающегося масштаба и православный священник, уходя, обмолвился, что 21 век будет страшнее 20-го. Тем не менее, в этой «двойной пьесе», в этом «не там, не там», возможен остров реальности. В каждом из нас он есть. И на самом деле это один и тот же глубинный остров, на котором все, кто рискнул туда (в глубину, поэзию, созерцание) войти, могут собраться и видеть другого как себя лучшего, утратившего свое мелкое эго".
интервью
https://formasloff.ru/2022/06/01/andrej-tavrov-my-vse-stali-drugimi-v-novoj-drame/
летчик

Андрей Тавров

Марсов огонь
(Память павших воинов)



Вот птица движется, перегорев,
пустует ее рукав,
и логос Стои стоит в огне,
как небо на битюгах.

Ты стал, как феникс, чистым огнем,
кровью из головы,
единорогом впалым, конем,
сжатым лицом травы.
Сильнее, чем гений из-за плеча,
заглядывает листва
в глазницу, и та, еще горяча,
губами носит слова.

Формы гуляют стадом овец —
юбчонка, крест, дирижабль,
и смерть наливается, как огурец,
и небо стоит, как журавль.

Зачем легче птицы твой пепел, герой,
и огонь, как морда коня
в глазах глянцевитых, живой, скаковой,
обходит на корпус меня?

И сам, расчленен на собачью пасть
и нимфу льняной головы,
я в букву расту, я — не бывшая власть,
что вспять раздвигает рвы.

И спину мне сука Орфея рвет
и морду ест птица-крот,
и дудка в губах моих вешних ревет,
и море из глаз растет.

И я черной черешнею скаковой
шевелюсь, как губы певца,
расширяясь в них, как круг годовой,
как гребок земляной пловца.

из подборки
https://magazines.gorky.media/ural/2022/4/iz-czikla-chasoslov-ahashverosha.html
летчик

Андрей Тавров

Флейта Иаковля
........
Я увижу во сне, я увижу во сне лишь песок,
и в ночи я увижу: костер, розоватый висок,
как, вздымаясь, летит далеко красноватая пыль,
и взволнованным сердцем почую, что близко Рахиль.
И увижу, увижу, как встала с небес, горяча,
занебесная лестница в сильном разрыве луча,
и увижу, как ангелы сходят столь бурной толпой,
что могла б вместо волн, бригантину нести над собой.

И увижу, увижу средь них в мельтешенье ресниц,
в колыхании локонов, нимбов, не узнанных лиц –
красных губ золотую печать в высоте, в синеве,
я увижу, упав, где лежишь ты, увижу во сне.
И твоими глазами узнав дорогое лицо,
и твоей содрогаясь печалью, увижу кольцо
дымной пряди и плечи, и то, что на свете, увы
называть невозможно – незримый повтор головы.
.....................................
Это все же одно – небеса и пустыня, звезда.
Это все же одно – одиночество, парус, вода.
Не бывает другого, когда ты ступени прошел.
Это волосы в золоте, ясли. И сломанный стол,
и свеча у младенческих темных, сияющих глаз –
это все же одно. И луны дымно-красный топаз.
Это просто повсюду, повсюду, как ливень, как снег,
занебесных, разбитых и тяжких ступеней разбег.

Из любого колодца, со дна безымянных глазниц,
от копыт иноходца, из гнезд не вернувшихся птиц –
эта лестница всюду растет, словно дождь и восход,
словно лес и зерно, или пламя и кровли высот.
Это лестница, лестница здесь и вон там, у домов,
и на отмелях пляжа, в подвалах, во тьме тупиков.
Словно гриф и аккорды – ступени, что путник берет.
Это – жизнь, это лестница мертвого странника ждет.
........................

полностью
https://magazines.gorky.media/kreschatik/2022/1/flejta-iakovlya.html
летчик

Андрей Тавров

ГОРАЦИЙ

лысый пузатый к тому ж приземист
единица ритма разностопные строфы на четыре
из морды льва рвется фонтан
зелен бассейн пока падают листья и тишина
стоит на форуме напряжена как воздушный бицепс
рассыпая кроны меняет пристальная как пристань
в зрачке морехода
плешь на львиную голову с буруном гривы
руки на белогрудых ласточек живот на
каменную сову все вместе блуждает сомнамбулой
в синей осени
в постели одни движенья у всех либо рвешься
туда откуда уйдешь
как на растяжке боксерская груша
либо внутри хрустального шара
становишься медленным шаром
с чуткой Неэрой
чтобы позже принять любую из форм
обернувшись белым быком отцом дождем ли медведицей
или заигранным лебедем вмерзшим в себя
ледяным кристаллом с башней фригийского града
красноклювым
гулким внутри как вокзал ночью
пока время не вышло
обирая тело дарует ритм и нездешний гул старость
у бассейна с оливой музы и нимфы из круглых нимбов
смотрят на твою новую оду
как будто лайнер ушел а иллюминаторы остались висеть
в тишине над водой

из подборки
http://quarta-poetry.ru/tavrov1/
летчик

Андрей Тавров

Мона Лиза 1

тяжела как рояль
стоящий на клавиатуре

смерзшись в темный лед платья

живет на далекой ауре
трепетной несуществующей почти
где-то за Ураном

тревожит малых людей
своим жидким азотом

и больших скорлупой чела

малые люди роют траншеи
делают аборты продают колбасу

большие люди умножают тьму
огромными мягкими кирпичами
вывешенными на леске

иначе не могут


О богах

каждое слово стремится к власти
кроме святых
иероглифов в которые заглянуть как через золотое кольцо
на звезды а после идти все дальше
за плоть и форму
к утру творенья к бессловесному свету
деревья
людей не называют но узнают
уходя дриады им оставили очи
мы видим ими себя в стволах находя опору
трогаем их шершавые изрытые буквы

на синем селезень летит безголовый
навстречу летит чело человека
подброшены в воздух бусины-наблюдатели

слагая слова
культура это прожилки кленового листа
его иероглифы ушедшие внутрь
возвращаясь — раскрытые в небо окна

последовательность с Артемидой: пес — нагота — богиня
в ней прячется недоговоренность
расправляющаяся с потрескиванием
мерцая как расправляющийся целлофан

кто видит наготу божественной девы
мертв для ее взора и речи
для полян с зайцами с оленями
для фонтанов с солнечными синусоидами по стенке
ибо она и раздевшись одета внутренней формой
что выступает наружу
как притяженье из подковы магнита
или кровь из бинта

для слепцов — недоступна

нет у богов власти
людская власть рядом с ними
сгорает в нестерпимой их простоте
и рвут Актеона его же псы

день за днем рвут нас яростные ищейки
в купе поезда на палубе судна в прачечной
на теннисном корте или во время прогулки
в банке на улице с фонарями

задолго до встречи с богиней
срывая с нас лишнее

любое слово стремится к власти
кроме мычанья чириканья лая и кукованья
кроме колокольца на шее козы и песни кузнечика
кроме плеска источника

кроме тех в которых боги щадя нас
вложили тело свое

из подборки
http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2021_5/Content/Publication6_7742/Default.aspx