Юлию Киму
Позабывшиеся даты,
Словно шрамы на лице.
Здесь расстрелян в двадцать пятом
Александровский лицей.
Всех недавних лицеистов
Как заведомых врагов
Утром, пасмурным и мглистым,
Возле невских берегов,
Расстреляли на опушке,
Где от солнышка светло.
Был бы вместе с ними Пушкин,
И ему б не повезло.
В оголтелом этом веке
Не щадили никого, —
Был бы с ними Кюхельбекер,
Застрелили б и его.
План расстрела сверху спущен,
Он и должен быть таков.
Уничтожен был бы Пущин
И, конечно, Горчаков.
Снисхожденья им не будет, —
Хоть и нет на них вины:
Образованные люди
Новой власти не нужны.
Будет вечно кровью харкать
Эта доблестная рать,
Там, где может и кухарка
Государством управлять.
И не будут лицеисты
Собираться у огня
«В октябре багрянолистом,
Девятнадцатого дня».
СТИХИ О ПОЗВОНОЧНИКЕ
Боль в спине, и поутру, и ночью.
Нету спасу — хоть на крик кричи.
«Полностью изношен позвоночник», —
Говорят сочувственно врачи.
Да и как ему не износиться
На холодных вьюжных северах,
Где пришлось мне двадцать лет трудиться
В партиях, за совесть и за страх!
Там, себя считая молодцами,
Мы лицом не ударяли в грязь,
Рюкзаки таская с образцами,
На уступы мерзлые садясь.
Да и как ему не износиться
На судах за три десятка лет,
Где не раз за время экспедиций
Мы здоровью причиняли вред.
Где к проблемам подходя по-русски,
И в дневное время, и в ночах,
Судовые частые погрузки
На своих мы вынесли плечах.
Не щадя свой позвоночник ломкий,
Я трудился, не жалея сил.
Если б знал заране, то соломки
Где-нибудь, возможно, постелил.
И хотя мы все, увы, не вечны
И уже пора гасить свечу,
Все же позвоночник мой увечный
На другой менять я не хочу.
Потому что, завершая бал сей,
Я скажу: в минувшие года
Он болел, стирался и ломался,
Но не прогибался никогда.
из подборки
http://magazines.russ.ru/neva/2016/2/stihi1.html
