Ю.Галанскову
В сумасшедшем доме
выломай ладони,
в стенку белый лоб,
как лицо в сугроб.
Там во тьму насилья,
ликом весела,
падает Россия,
словно в зеркала.
Для ее для сына -
дозу стелазина.
Для нее самой -
потемский конвой.
* * *
Кто там стучится в висок, но снаружи,
рушится мой герметический череп,
через растрещины глубже и глуше
грузный паром ударяется в берег
и удаляется снова и снова,
сном или явью, явью ли, снами,
с нами отходит от брега родного
прямо на дно, под зеленое знамя.
Знаешь ли, знаем ли, знаю ли, кто там
кодом выстукивал в кости височной
точный маршрут к недоступным высотам,
сотовым медом текущим, к заочной
ставке и с летом, и с веком, и к рекам,
млеком бегущим, и травам подводным,
смертным грехам и прощенным огрехам,
к точке, где станешь навеки свободным.
* * *
Загадочны — как жизнь.
Как жизнь по эту
сторону реки.
Вяжись — не отвяжись,
Москва-река впадает в Лету,
пройдя чистилище Оки.
И огоньки
с другого берега,
призывные, манят.
Как будто там Америка
и мотыльки,
изображение монад.
Как будто ты не рад,
не рада, не уверена,
что всё. Остался взмах руки.
из избранного
http://literratura.org/issue_poetry/1360-natalya-gorbanevskaya-osnovnoe-i-prochee.html