* * *
Луна, как золотой рожок
Во глубине сырого сада.
И Млечный путь в час звездопада
Звенит серебряной межой.
И чудится, что есть в ночи
Шкатулка с музыкою звонкой…
Когда Вселенная звучит,
Земля становится ребенком,
Который верит и молчит.
* * *
Покуда держишь колею
И остаешься на дороге,
Пока торишь свою лыжню
К своей тишайшей недотроге,
Не зарастет твоя дорога,
Пуская дела твои убоги.
Не смей дорогу уступать,
Нас берегут в дороге боги.
* * *
Я чертил за чертою черту.
И черта становилась чертами,
Прошивая стрелой пустоту:
Молоко и молочную память.
Я чертил и чертил эту цель;
Эти сферы, что мыслят кругами,
Попадая в мороз и в метель
Со своими снегами, снегами.
Так, наверное, сходят с ума
И проходят сквозь время и стены…
Слишком просто, что просто зима,
Снег валит и валит неизменно.
* * *
Ночное небо, вышитое гладью,
Что кажется – вокруг одни сады.
Не будет хлеба – испечем оладьи,
Сварганим чай из чаги и воды.
А за окном, быть может, виноградник
И виноградных косточек следы.
Душа
Она попасть старалась в такт,
И говорить училась прозой,
И обращала руки к звездам…
А звезды падали и так.
Троица
Играет детвора,
Одно на сете зная,
Что жизнь не умирает,
Что посреди двора:
Дом, Дерево, Гора.
