Как низок и мал человек.
Как плохо сидит на нем борода.
Как отвратительно он сидит в Копенгагене,
по сути никому зла не делая.
Днем он работает почтальоном,
инвестиционно-финансовым консультантом,
разносчиком пиццы.
Вечером он работает Копенгагеном –
городом на воде и всезнайкой.
А мы сидим на реках мудозвонских –
Волге, Шексне и Мологе –
и смеемся о потерянном граде
сквозь линзу, наполненную водкой.
Мы - команда «КВН-69»,
жертва филадельфийского эксперимента.
У нас есть всё: бочки сала,
мороженая нога мамонта,
сто шестнадцать мегатонн спичек
и редкая запись Шульженко.
Вот только ни в чем мы не Копенгаген,
и тем более в профиль не Копенгаген.
По утрам он ездит на велосипеде –
нет, не гусеничном, колёсном! –
отдает честь каждому гею,
пьет крюшон в музее холокоста.
Город закрыт стеклянным куполом
от активного солнца и дурных вестей,
и этот подонок тоже живет под куполом,
так что и в морду ему не дашь, не расчленишь топором
и не пустишь на корм ездовым собакам.
Еще бы – он ведь и есть Копенгаген,
с узловатыми венами улиц,
отечными пятками пригородов
и мясистым носом собора.
А мы – команда «КВН-69».
По утрам наши кости грохочут зарядкой,
и штабной телевизор
просвечивает нас белым лучом разлуки.
Потом мы выходим на шершавый панцирь водохранилища
и долго смотрим сквозь лед, различая или додумывая
бирюзовые шпили церквей, рыжие торосы крыш,
запах кофе, и моря, и камня.
В полдень, пока меня гонг не позвал на обед,
я бубню себе так:
преврати меня, Элдридж Эсминец, таинственный бог,
в ездовую собаку,
унеси меня в снежную даль с бубенцом,
чтоб не снился мне город – нелепый старик на воде,
в пожилом пиджаке, на воде, в бороде,
город зачеркнутых гласных.
отсюда
http://karaulov.livejournal.com/1077924.html