Я влюбился в Санкт-Петербург. Предыдущие приезды были неправильными, сердце было неспокойно, я решал вопросы, которые вытесняли меня из этого мира, не позволяли с приятием посмотреть вокруг. В этот же раз, во-первых, я прилетел, причём в самолёте сидел у окна и читал Сельму Лагерлёф. "Удивительные приключения Нильса с гусями" просто необходимо читать без сокращений, там идёт нелинейная композиция, которая держит читателя в весьма подогретом состоянии. Во-вторых, уже присутствие Олега Гаркуши в одном с нами самолёте, наметила музыкальную направленность этого путешествия. В прошлые визиты Санкт-Петербург был абсолютно не музыкален. А тут меня встречают у метро "Сенная площадь" Рома с Ладой и я на три дня погружаюсь в перемешанный мир русского панк-рока и поэзии битников. В-третьих, я не строил жёстко расписанных по времени планов, а позволил ангелам земным и небесным водить нас как по музеям, так и по ресторанам. Всего не расскажу, сам не совсем понял многово произошедшего, мистики мне хватило с лихвой, но фотографии выкладываю.

Набережная рядом с Храмом Спаса-на-Крови. Вроде бы, упоминалось ещё Марсово поле. Гуляли с Ромой и Ладой и говорили-говорили-говорили о всём подряд перед спектаклем Театро Ди Капуа "Жизнь за царя" (по документам, оставленным членами Исполнительного комитета партии НАРОДНАЯ ВОЛЯ"), который проходил в редакции журнала "Звезда", в котором играл куратор культурных проектов Фонда музея Иосифа Бродского Павел Михайлов. Спектакль очень хорош, всем актёрам я подарил совершенно случайно оказавшиеся у меня с собой мои постеры с иллюстрациями к стихотворениям Евгении Извариной и Александра Петрушкина.

Комната, снимаемая Ромой и Ладой, книга на их подоконнике и вид из их окна, тождественный её обложке. Проговорили всю ночь. Завтракали под видео-интервью Егора Летова. Очень многие мои поэтические теории стали обретать багаж соответствий.

Времени у меня было очень мало, потому я не сигналил никому, а сосредоточился на знаках, которые подскажет сам Город. Рома, развивая совсем иную тему, упомянул Музей Набокова...

И мы пошли, собирая на камеру по пути все симпатичные эркеры, туда.

Музей Владимира Владимировича не самый спонсируемый государством, не слишком любимый туристами, но работники там тихи и внимательны. Вход свободный. 4 комнаты, зал-галерея, служебные помещения. В библиотеке закольцованно демонстрируют документальный фильм о писателе.

Самое ценное - атмосфера и реальные вещи, письма, милые детали. Как вот эти бабочки, надписанные Вере.

Рома честно читал все сопровождающие тексты. Я же дышал окружающим меня "иным" миром.

Руки не тянулись потрогать, каждая вещь сама собой оказывалась внутри меня, отзывалась, будила фантазию.

Просто глядя на обложки книг, готов был разреветься.За каждой обложкой скрывался кусок прожитой мной жизни.

Я ходил от стенда к стенду, словно сомнамбула. Время остановилось.

Такие естественные сочетания Билибина и Плэйбоя...

Карикатуры и энциклопедии...

Шахмат и Скраббла...

Но самую потрясающую деталь подметил, всё-таки, Рома... Ветку (а не цветы) на мемореальной доске!

Какое сделал я дурное дело,
и я ли развратитель и злодей,
я, заставляющий мечтать мир целый
о бедной девочке моей?

О, знаю я, меня боятся люди,
и жгут таких, как я, за волшебство,
и, как от яда в полом изумруде,
мрут от искусства моего.

Но как забавно, что в конце абзаца,
корректору и веку вопреки,
тень русской ветки будет колебаться
на мраморе моей руки.
(с) В.В.Н.

Домов с атлантами в Санкт-Петербурге очень много. В Екатеринбурге - один. И я снимал в нём комнату пару ночей всего. А потом был фестиваль, остановившиеся у меня поэты, и протест соседей. Потому атланты - это особая ирония для меня... Личное.

Исаакий с летящей птицей...

"Сладкий дом" Сергея Александровича...

Александр Сергеевич на фоне конюшни...
В Дом-музей Аса "в лётном шлеме" Рома меня буквально затащил. И ровно за минуту до начала экскурсии мы заглянули в кассу. Гид ждала нас двоих, ещё трое присоединились в процессе. Говорили о декабристах (после народовольцев и Достоевского накануне). Пушкина я когда-то невзлюбил точно так же, как и Санкт-Петербург. Здесь же, среди портретов его друзей, этот миф стал смотреться совершенно обыкновенной историей жизни человека, попытавшегося жить частной жизнью, не желающего встраиваться в "служебную махину".
Гид, оказывается, не знала, что в Екатеринбурге есть памятник декабристам, была удивлена этим фактом.

Занимаясь по профессии производством сувениров, я считал Храм Спаса-на-Крови в Санкт-Петербурге настолько же чудовищным, как и Екатеринбургский Храм-на-Крови. В живую Спас-на-Крови совершенно не производит того отталкивающего эффекта, который я чувствал, разглядывая фотографии. В кадре ты видишь окружение, расчерченное по линейке, а перед Ним - видишь только Его.

Впрочем, я люблю для себя заначивать "непопсовые" детали. Такой "нычкой" для меня стал "Музей камня". Собственный городской маркер.

Птицы сопровождали нас с Ромой повсюду. Разве что на голову не садились.

Питерская "водичка" и нас тянула к себе. Спустились с обсаженной дорожки и пошли по самой кромке канала.

Лёд уплотнялся буквально на наших глазах.

Летний сад же и на границе осени и зимы смотрелся "зелёным пятном".

Чижик-Пыжик наши монетки не принял, отрикошетил в Неву.

А вот этот дом с не проданными квартирами мне показался реально страшным.Что-то есть там Лавкрафтианское, пугающее и манящее одновременно.

(продолжение следует....)