Пишет
* * *
голос становится телом, когда
его покидает любовь, вина,
встающая поперек горла, как кость,
пока ты близко, пока ты далеко,
пока белые занавеси насквозь
пропарывает свет так легко,
что забываешь дыханье внутри,
и, пока вместо тебя говорит
снег, забивающий сад по края,
точно бочку яблоками, с вещей
стирая названия, и из сада – меня,
время находит тебя везде:
облетающая, обнажающаяся западня
тоски, ветви, торчащие вверх,
острые, точно чужая речь,
белою краской с деревянных дверей
осыпающийся старый лед,
и тебе остается только смотреть
сквозь веранды жалобное стекло,
как наступает полночь, как я
становлюсь отраженьем тебя
с той вероятной стороны окна
в древесной и гипсовой темноте -
склоненные головы, белеющая рука –
и прощаюсь, точнее, зову к себе.