Говорил поэт с монобровью поэту со шрамом:
– Хоть излазийся ты по чужим карманам,
своего не много там наскребешь,
караоке одно споешь. – Отож, –
отвечал со шрамом товарищу с монобровью, –
я припал к изножью, не к изголовью,
но нашел свой голос потерей кожи,
на латынь перевел речь будок и взял дороже.
И сказал им третий, если бы был здесь третий:
– Потеряли игрушку и злитесь, дети,
и не ведаете, что пустоты в травке
и любовь народа пошлей удавки.
из подборки
ttps://magazines.gorky.media/volga/2020/7/p