Как это хорошо и плохо –
повиснуть взглядом и смотреть
в былую школьную эпоху,
где сам живешь почти на треть:
маршрутки, девятиэтажки,
вьетнамки, лыжи, рюкзаки,
часы Полет. У рыжей Машки
на кухне свечек огоньки.
У Златопольского Антоши
Стена и за полночь народ.
А был действительно хороший
и послешкольный эпизод
с палаткой в августе на Истре.
Светила на воде дрожат,
ночной был воздух теплым, чистым,
а мутная вода свежа.
Мы Яву явскую курили
одни на темном берегу.
Глотали водку, говорили.
О чем – я вспомнить не могу.
Дым, августа пассионарность,
щемящий на сердце сквозняк.
Светила с неба благодарность.
За что светила? – Просто так.
Потом помялись на вокзале,
Михал мороженое взял.
Мы урну пять минут искали –
нет урны ни одной. Вокзал.
В Европе потому и чисто –
есть урны, можно не сорить.
Выпускники и медалисты –
хотелось нам поговорить.
Как убирают в самом деле
в Cоюзе? – Макс спросил хитро.
Несли (сорить мы не хотели)
обёртку до дверей метро
и бросили на мрамор черный,
но в спину услыхали “ять!”
уборщицы из-за колонны.
Пришлось вернуться и поднять.
отсюда
https://www.livejournal.com/update.bml