винная лавка, увы, с десяти закрыта.
купим ли? — гадали римляне по полёту птиц,
а я — по тебе, аурелия аурита,
девочка с тысячью лиц.
перелистывать все — жизни не хватит,
вот и довольствуешься самыми милыми, двумя-тремя,
одним — на рассвете, скажем, другим — на закате.
некоторые говорят, это и есть семья.
какое там. встречаться по четвергам в таверне,
когда она приезжает на курсы изготовления новостей,
на сеновале в свежескошенной зелёной люцерне,
в виноградной лозанне, вне городских стен,
или в съёмной корпускуле — ну что ты, что ты,
что ты плачешь, глупенькая, времени до десяти полно,
это седьмой этаж, только птицы высшие сефироты
заглядывают в окно,
только интеллигентским розовым слабым анжуйским,
этой разбавленной кровью, отгородясь
от иной, густой, простонародно-жуткой,
словно надпись над лавкой текстиля «шуйская бязь»,
мы и живы. нам ноздри травинкой щекочут боги,
когда всё исчезает, и вровень стоит с лицом
золотистая пыль на аппиевой дороге,
случайным поднятая колесом.
из подборки
http://www.litkarta.ru/projects/vozdukh/issues/2008-2/knvsk/
