«Выгрузили несколько сотен человек, кинули им несколько мешков с крупой и мукой. Ни теплых вещей, ни других продуктов, ни посуды не было. На следующий день начался прилив, и мешки намокли. Мужики бросились рыть землянки, но земля-то мерзлая, лопата заходила лишь на полметра – растапливали кострами. Где-то метров 5 прорыли вглубь и длиной метров 100 траншею. Это и был первый наш дом. Внутри поставили большие бочки и трубы сделали наружу, их топили, чтобы согреться. Электричества не было, только лучинки.
– Варили баланду из застывшей муки. Коренья, ягоды собирали. Но умирать люди начали почти сразу же – сначала от цинги, потом просто от голода. Из нашей семьи к 1945 году остался только я и мама. Три тетки разом отравились ядовитым растением, похожим на морковь. Пошли на берег озера, выкопали и наелись, их там и нашли мертвыми. Остальные уходили постепенно, пухли от голода. Помню, как умер дядя. Позвал бабушку: "Мама, идите сюда". Она: "Сейчас, сынок". Подошла, а он лежал уже недвижимый. И вот это слово "сейчас" до сих пор у меня звенит в голове. Мама все время говорила потом: "Никогда не говорите "сейчас". Если вас зовут, идите сразу". Я до сих пор, когда меня кто-то в семье зовет, все бросаю и иду. Мертвых не хоронили, вытаскивали из землянок, вырывали небольшую яму: один слой мертвецов, затем слой веток, другой слой... Потом приходили росомаха или песец и растаскивали трупы по частям.»
отсюда
https://www.sibreal.org/a/28855769.html