НА СЕРЕДИНЕ МИРА - ЗАПИСКИ РЕДАКТОРА - Дмитрий Гаричев

"Военные стихи" - вторая публикация стихотворений Дмитрия Гаричева "На Середине Мира". Здесь стихи более резкие и более искусные. Но как и в первой публикации, привлекает контраст между речевой брутальностью и культурной утонченностью ("приподнял вечернюю срань с кортов/ отженил котов/ уважаешь звонкое озерцо/ неглубокий лес"). Брутальность и утонченность друг другу не противоречат, а скорее оттеняют. О некоторых стихотворениях можно сказать: написаны лингвистом, которому интересна как предмет исследования городская речь, где раскрываются как лепестки - диалект военного, кухаркин диалект, подростковый диалект, сленг наркомана ("жженый выговор, стремные имена"). Стихотворения бродят полосами прожекторов по мглистому мрачному пространству. Но это пространство родное. В нем дорого все. Да и прожекторы дают фантасмагорическую интерференцию цвета.

"Военные стихи" - о любви, и только о любви. Здесь слова сливаются в жадный взгляд влюбленного, а предметы - отец, мама, сестра, однокашники, майор, - застигнуты этим взглядом врасплох. Они предстают как есть - с проволокой для палисадника,с окаянным от непережитой потери взглядом, с рукой за пазухой.

Это стихи-рассказы, жанр неновый, но приобретший невероятную насыщенность. Это квинтессенция поэтического повествования, где два слова содержат в себе несколько страниц так называемого "нормального" текста.

1987

отец сгорел на видеокассете:
отличник связи, знавший, что почем,
сказал, что эти горы будут наши,
и двадцать шесть медлительных секунд
мы наблюдали, как под чуждым солнцем
он превращался в углекислоту.

мать выжгла, что могла, на передаче
под новый год - ей помогали все,
и, окажись мы рядом в это время,
мы не могли никак ей помешать:
она и не хотела видеть дальше
нас или тех, кто стыл на площадях,
и вспышка, облегчившая ее,
украсила наш вечер, как умела.

те, кто был старше, выбрали себе
домбытовские фотомастерские,
остатки городских иллюминаций,
большой аквариум автовокзала,
исполненный глубокого огня.
их выносили рано, как во сне, -
надорванных, стреноженных, сомлевших, -
но право их крепчало на ветру
и овевало ноющую даль
еще яснее и неотвратимей.

брат справился паяльною иглой.

и вот, сестра, мы собираем эти
немногие слова в нелучшем месте,
как будто до сих пор убеждены,
что ничего на свете нет важнее.
мы говорим растерянным: война
объявлена.граница раздается.
все силы вспенены.железо поднялось.
кто не родился, пусть погибнет дома.
ты говоришь: никто не опоздал.
ты всем одна обещана в награду.
и я люблю тебя ещё сильней,
чем если бы ты не существовала.