Полным составом публика из Атриума перешла в магазин «Пиотровский», где начиналась лекция Александра Архангельского «Политическое завещание Пушкина: стихотворение «Пир Петра Первого» и гуманистическая традиция русской литературы».
Над Невою резво вьются
Флаги пёстрые судов;
Звучно с лодок раздаются
Песни дружные гребцов;
Пушкин открыл первый номер журнала «Современник» стихотворением, которое воспринимается пушкинистами как призыв к Николаю I помиловать декабристов.
– Это понятно, – говорит Архангельский, – когда вы помещаете стихотворение на первую страницу первого номера своего первого журнала, оно приобретает характер манифеста. Речь идет о конце 1835 года, спустя десять лет после декабрьского восстания. «Современник» не просто литературный, но и общественно-политический журнал. Для поэта это способ диалога с властью. Проект никак нельзя назвать успешным, у журнала всего 600 подписчиков, что делает его разорительным для издателя, так, как не покрывает даже типографских расходов, не говоря уже о гонорарах авторам. Русская публика еще не умеет читать между строк, а писать открыто не решаются сами авторы, в большинстве своем принадлежащие к высшему дворянскому сословию. Они очень хорошо помнят, что стало с их старшими товарищами. Многие были осуждены жестоко, многие не дожили до помилования.
В журнале печатаются Н. Гоголь, И. Тургенев, В. Жуковский, П. Вяземский, В. Одоевский, Д. Давыдов, Н. Языков, Е. Баратынский, Ф. Тютчев, А. Кольцов. Последние прижизненные тома «Современника» Пушкин более чем наполовину наполняет своими произведениями, по большей части анонимными. В журнале были напечатаны его «Скупой рыцарь», «Из А. Шенье», «Сапожник», «Рославлев», «Джон Теннер», «Капитанская дочка», фрагменты «Истории Петра». На что надеялся Пушкин, публикуя «Пир Петра I»?
В царском доме пир весёлый;
Речь гостей хмельна, шумна;
И Нева пальбой тяжёлой
Далеко потрясена.
На самом деле, Пушкин публиковал стихи, уже зная, что помилования не будет, а будет лишь смягчение участи.
Что пирует царь великий
В Питербурге-городке?
Отчего пальба и клики
И эскадра на реке?
Архангельский лишь предполагает, зачем поэт взывает к милости императора. Он относит нас к «Капитанской дочке», где очень подробно раскрывается тема милости как самого великого державного права. Здесь Пушкин предстает перед нами, как безусловный монархист.
Озарён ли честью новой
Русский штык иль русский флаг?
Побеждён ли швед суровый?
Мира ль просит грозный враг?
Лектор воспринимает «Пир Петра» как пушкинский ответ Ломоносову на его «Слово похвальное Петру Великому». Пушкин даже помещает его, как эпиграф во «Введении» к «Истории Петра». История помилования многих знатных преступников широко известна, но уместна ли она. Исторический контекст состоит в том, что царь помиловал государственных преступников и пригласил к своему столу отметить помилование. Фейерверком и пушечной пальбой он празднует примирение с ними. Но ждал ли этого Пушкин от Николая I? И уместна ли была история помилованных Петром преступников. Те были казнокрадами. А у декабристов были политические требования.
Иль в отъятый край у шведа
Прибыл Брантов утлый бот,
И пошел навстречу деда
Всей семьёй наш юный флот,
Архангельский воспроизводит поэтический диалог, растянувшийся во времени почти на два века. «Пир Петра I» лишь часть его. Пушкин отвечает Ломоносову. Но это же и ответ Муравьеву на «Богиню Невы», Рылееву на его «Думы» и Жуковскому на «Многи лета, многи лета».
И воинственные внуки
Стали в строй пред стариком,
И раздался в честь Науки
Песен хор и пушек гром?
Спустя полгода в третьем номере «Современника» Пушкин опубликует стихи начинающего поэта Семена Стромилова, однокашника Лермонтова, который по сути отвечает на стихотворение Александра Сергеевича в том же размере – четырехстопным хореем и теми же державными образами. Но в нем уже нет того глубинного смысла и той потаенной грусти, которая присуща даже самым светлым и восторженным стихам Пушкина. Семен Стромилов, потомок старинного княжеского рода, дослужится до личного секретаря московского военного генерал-губернатора, но останется в памяти народной автором лирической песни «То не ветер ветку клонит».
Годовщину ли Полтавы
Торжествует государь,
День, как жизнь своей державы
Спас от Карла русский царь?
В длинной веренице вдохновленных стихотворением «Пир Петра I» или отвечающих ему и поздний Петр Вяземский, и Александр Блок. Знаменитое «Пушкинскому дому», обращение к Пушкину, стало его последним законченным стихотворением.
Нет! Он с подданным мирится;
Виноватому вину
Отпуская, веселится;
Кружку пенит с ним одну;
Последним в этом поэтическом ряду Архангельский упоминает Дмитрия Пригова, нашего современника, с его стихотворением «Пушкин! Пушкин! Помоги!», конечно, очень «условно» написанным четырехстопным хореем. В нем уже нет воззвания, и заложенного тайного смысла и ответ философски трансформирован и прост – надейтесь на себя.
И в чело его целует,
Светел сердцем и лицом;
И прощенье торжествует,
Как победу над врагом.
И «Пиром Петра I», и «Капитанской дочкой» Пушкин нам говорит: «Закон важнее произвола! Но милость важнее закона!» – в этом и есть политическое завещание Пушкина. Об этом же говорит нам вся гуманистическая традиция русской литературы.
Оттого-то шум и клики
В Питербурге - городке,
И пальба и гром музыки
И эскадра на реке;
Один из присутствующих на лекции слушателей, историк Алексей Мосин, рассказал Александру Архангельскому историю: «Видимо в 1836 году, о котором идет речь, у просвещенной части русского общества был запрос на милосердие. К примеру, граф Павел Николаевич Демидов – русский предприниматель, владелец богатейших Уральских чугуноплавильных заводов, действительный статский советник, егермейстер двора Его Величества, почетный член Императорской Академии Наук, меценат, благотворитель в 1836 году, уже после того, как понял, что облегчения участи многим декабристам не будет, вкладывает 260 рублей золотом на поиски золотоносных жил – это огромные по тем временам деньги. Для чего? Для облегчения жизни политическим ссыльным, коими тогда и были декабристы. В чем он, убежденный монархист, не стыдится признаться».
Оттого-то в час весёлый
Чаша царская полна,
И Нева пальбой тяжёлой
Далеко потрясена.
– Вы знаете, Пушкин тоже был монархистом. Читая его посвящения декабристам, мы ни разу не встречаем «мы». «Я», «вы», но не «мы». Он сочувствует их доле. Но не разделяет их взгляды. И хотя раньше было принято считать, что Пушкин по случайности, из-за ссылки в Михайловское, не оказался среди декабристов. Это не так. Но это не мешало ему заботиться об участи многих своих друзей, восхищаться их смелостью.
Гоголь в переписке с друзьями, ссылается на мнение Пушкина по поводу монархического устроения России: «Как умно определял Пушкин значение полномочного монарха! «Зачем нужно, – говорил он, – чтобы один из нас стал выше всех и даже выше самого закона? Затем, что закон – дерево; в законе человек слышит что-то жесткое и небратское. С одним буквальным исполнением закона недалеко уйдешь, нарушить же или не исполнять его никто из нас не должен; для этого-то и нужна высшая милость, умягчающая закон, которая может явиться людям только в одной полномочной власти… Государство без полномочного монарха то же, что оркестр без капельмейстера: как ни хороши будь все музыканты, но, если нет среди них одного такого, который бы движением палочки всему подавал знак, никуда не пойдет концерт».
отсюда
http://yeltsin.ru/event/chitaem-pushkina/