Похожи в чём-то, а в чём-то нет,
вот Гамлет, а рядом – Брут.
Один другому почти сосед:
ведь оба они умрут.
И в Первом фолио, как в гробу,
очнутся – ни бе, ни ме,
творцом закованные в строфу
и в Дании, как в тюрьме.
Но с передачами к ним в тюрьму
являются – так быстры –
Офелия – к милому своему –
и Порция; две сестры.
Хотя уже между ними нет
ни горечи, ни огня,
но задушевнее всех бесед –
посмертная болтовня.
«Зачем разрeзала ты бедро
и внутренности сожгла?»
«Затем, что сына бы твоего
я выносить не смогла».
«Зачем твой облик в реке завис
и тиной покрылся лоб?»
«Меня два горя тянули вниз.
Ну, как тут не пить взахлёб?»
«А ты, любимый? На что твой пыл
(А ты, родной? Обо что твой пыл)
наткнулся –
(разбился – )
щёлк?»
«Я гражданином
(Я сыном)
был.
И родина –
(месть – )
мой долг».
Гобелен
Вернулся просвещённый принц
в средневековье, в ночь.
Из лап у дяди вырвать приз
ему уже невмочь.
Но сколько дум, вещей и лиц
к нему обращено:
пока он пьёт своё вино,
глядит в своё окно, –
его затягивает в плен…
Допустим, старый гобелен проступит в темноте.
На нём из ниточек олень с облавой на хвосте.
Он тяжко ранен, хочет пить; короче, дело дрянь.
И рвётся скрученная нить, растягивая ткань.
Но нет у мальчиков чутья
на ужасы и смерть
(и значит, нам с тобой, дитя,
уже не повзрослеть).
Морских колёс, блескучих спиц
немало за кормой
оставил просвещённый принц,
вернувшийся домой.
А дом его давно убил.
Он дома – бешеный дебил,
последний идиот.
И, как вергилиев солдат,
его Горацио ведёт
в сугубо личный ад.
А там, в аду, его отец – оленем нитяным:
среди осиновых сердец искусно сотканный крестец
мелькает перед ним.
И нить особенно туга в той части полотна,
где венценосные рога. И их нацелить на врага
препятствует она.
Так густо ужас набелён, как лицедейский съезд.
А кто разрезал гобелен, пускай его и ест.
Когда закачены белки в изнанку полотна,
когда загонщики – дички, то смерть приручена.
Не страшно тех, кого любил,
преследовать, как крыс,
поскольку дом тебя убил.
Твой личный дом тебя убил.
И косточки обгрыз.
***
Вошь Гамлета, грызи интеллигента,
привей ему холеру и чуму.
Ни радости, ни сладости момента
не позволяй почувствовать ему.
Ты этим отомстишь ему отчасти
за то, что он с мыслительных высот
не о сверженье действующей власти,
а лишь о правде думал, идиот.
Пусть на культуру он слезами каплет,
в её лучах сияет даже вошь.
Шепни ему: «тебя кусает Гамлет» –
и он легко проглотит эту ложь.
И не заметит, где допущен промах.
А ты докажешь, тельцем шевеля,
что славный принц по части насекомых
неотличим от злого короля.
из подборки
http://www.promegalit.ru/public/15762_olga_dernova_v_obkhod_volnenij_stikhotvorenija.html
